Министерство культуры Республики Бурятия
БУ СБДЭЗ «БУРЯАДАЙ ГҮРЭНЭЙ Х. НАМСАРАЕВАЙ НЭРЭМЖЭТЭ АКАДЕМИЧЕСКЭ ДРАМЫН ТЕАТР»
Режим работы кассы
с 10:00 до 18:30,
перерыв с 14:30 до 15:00,
без выходных
8 (3012) 222-537
Республика Бурятия
г.Улан-Удэ, ул.Куйбышева, 38
22
апреля
ЧИТА.РУ "Саян Жамбалов: У бурят образовался внутренний вакуум"

Большие гастроли Бурятского драматического театра начались в Забайкальском крае – с 14 по 25 апреля театр даст порядка 50 спектаклей.В программе бестселлер театра — спектакль«Улейские девушки»,новые постановки«Ветер минувших перемен»и«Маугли»,а также сборный концерт участников гастролей.

Свои выступления в Чите театр начал с постановки весьма неоднозначного«Ветра минувших перемен»— истории о судьбе генерала маньчжурской армии,выходца из Борзинского района Читинской области Уржина Гармаева.В начале 30-х годов он служил на стороне карликового государства Маньчжоу-Го,был активным участником создания бурят-монгольской армии,которая выступила с японцами против молодого Советского союза.Для своих сородичей по обе стороны границы он был предателем – в СССР он был репрессирован и расстрелян в начале 40-х,а для выходцев с территории этнической Бурятии,осевших в китайском Шэнэхэне,долгие годы оставался персоной нон-грата.И вот теперь он на сцене Бурятского театра.

— Это часть нашей истории,— говорит о спектакле режиссёр театра Саян Жамбалов.– Конечно,в годы советской власти говорить об этой стороне истории было нельзя.Это история нашего народа,в спектакле мы же говорим не только о судьбе Уржина Гармаева,но и судьбах бурятского народа,которому пришлось пережить страшные моменты.Ведь что такое 20–30-е годы прошлого века для бурятского народа? Та же гражданская война,которую сегодня можно наблюдать на Украине.Гармаев честно служил своей Родине в своем понимании.

— Готовы ли вы повезти этот спектакль в Шэнэхэн(район внутренней Монголии КНР,где осели выходцы из Аги)?
— Запросто! Мы скоро везём этот спектакль в Монголию на фестиваль«Гэгэн муза»(«Святая муза»).Кроме того,его смотрел парень из Шэнэхэна,он закончил очень хорошую театральную китайскую школу,сам актёр,работает в Хух-Хото.Ему этот спектакль страшно понравился,и он заболел идеей увезти«Ветер…»в Шэнэхэн.Думаю,будем работать в этом направлении.

— А«Золотая маска»? Не так давно в Бурятии ведь побывали отборщики фестивальных спектаклей,вошла ли постановка в списки?
— Пока ничего неизвестно,потому что мы только его показали и сразу уехали в Читу.Но мне кажется,нет.Потому что это не фестивальный спектакль.Вот если бы 15 лет назад давали«Маску»,то можно было бы претендовать с«Улейскими девушками»— это абсолютно правильная постановка.В ней есть завязка,кульминация и развязка,кроме того в нём есть и музыка,и песни,и драматургия.«Ветер»в этом отношении – другой спектакль,другого формата,который должен что-то другое пробуждать в человеке.Это была идея наших театроведов подать его на«Золотую маску»,а я изначально этого не хотел.

— Как вы пришли к идее такой постановки? Театры,особенно национальные,жалуются,что нет пьес,нечего ставить.А тут вы выстреливаете с«Ветром…»
— Начнём с того,что мы с Эрженой (Эржена Жамбалова,художественный руководительтеатра – авт.) полтора года назад вернулись в театр.И я уже вернулся в другой ипостаси – как режиссёр.Я же не режиссёр вообще по образованию,я – актёр драматического театра.Но просто,так сложилось,что приходилось делать какие-то постановки,преподавать актёрское мастерство.Сначала в Америке,где мы прожили семь с половиной лет и занимались экспериментальными вещами на основе бурятского фольклора,эпоса,мифов,легенд.Потом,работая в филармонии,я занимался постановками в форме зримой песни – это проекты«100 песен восточных бурят»,«100 западных бурят»и несколько других.Когда мы вернулись в театр,я пришёл уже режиссёром.Понятно было — надо что-то делать,а местного материала нет,драматургия на любительском уровне.Шекспира ставить можно,но меня это не греет.Я не сторонник таких вещей,это легко – взять хорошую драматургию и перевести на бурятский,добавив какого-то национального колорита.А попытаться взять местный материал и сделать его на хорошем уровне – это сложнее.Ведь когда нет ни пьесы,ни драматургии,ничего нет – найти материал,погрузится в него,создавать,придумывать намного интереснее.Конечно,если бы у нас были свои прекрасные бурятские спектакли в багаже,можно было бы замахнуться на классиков,попробовать себя в классической пьесе.Но когда вообще ничего нет,мне кажется – это идти по пути наименьшего сопротивления.

— То есть получается сейчас,на наших глазах рождается национальный театр?
— Цель сейчас такая — найти своё лицо,свой почерк.Потому что бурятский театр — это советский театр.Вы же понимаете,всё что ставилось в Москве и Ленинграде,всё это ставилось и в Улан-Удэ с некоторыми исправлениями,но в рамках советской культуры и пропаганды.Летом в Улан-Удэ приезжал театр имени Вахтангова – прекрасный театр с отличными спектаклями.Очень он понравился улан-удэнскому зрителю,так что многие стали предлагать закрыть все наши театры,а средства пустить на то,чтобы привозить столичные театры в Бурятию.Обидно конечно,но я знаю почему зрители так говорят.Мы,наши театры,жалкая копия хороших московских театров.Но я не хочу быть жалкой копией,у театра должно быть своё лицо,своё звучание.Да,Шекспир – это хорошо! Но что ты сам из себя представляешь? Неужели у нас нет своей истории,своих мифов,которые могут потрясти не только бурят,но и всех остальных? Неужели мы такая скудная на легенды нация? Я в это не верю,поэтому идёт такой трудный,но полезный поиск.

— Есть ли авторы,драматурги,с которыми готов работать театр?
— Авторы есть,но не каждый автор согласен дорабатывать своё произведение до спектакля,быть соавтором пьесы.И не каждый согласен,чтобы его пьесу перелопатили,хотя это обычная театральная практика.К тому же надо понимать,что мы только в начале пути.Полтора года – это не тот срок,я только год занимался«Ветром минувших перемен».Надо понимать,что чистый автор не придёт,бурятский Шекспир не придет – нет такого,чтобы принёс кто-то пьесу и«Ах! Это бурятский Шекспир,срочно ставим».Проблема в том,что авторы профессиональные — русскоязычные,не знающие бурятского языка.А те,кто знает бурятский — любители,их пьесы не отвечают профессиональным требованиям.У нас нет такого,чтобы человек хорошо знал бурятский и при этом был профессиональным драматургом.

— На каком бурятском они пишут? Мы уже не первый год говорим,что бурятский умирает,но умирает литературный язык,основанный на так называемом хоринском диалекте,а бытовой,диалектный – живёт и развивается.Готов ли театр отказаться от литературного языка в пользу диалектов?
— Конечно,спектаклю«Улейские девушки»15 лет и он на диалекте западных бурят.Есть у нас задумки по эхирит-булагатским легендам,и это должно быть на их диалекте,есть идеи по хори-бурятам,они будут реализованы на хоринском диалекте.Язык — это наша миссия.Бурятский театр – это такой заповедник,где охраняются наш язык,традиции и обычаи,живое слово охраняется.А мы,те кто в нём служит,как егеря защищаем его.

Я слышал много разговоров,что дело не в языке.И в бурятском театре звучали такие мнения,что мы можем играть на английском или эвенкийском всё что угодно – бурятский театр не язык,а ощущение.Раз я ощущаю себя бурятом внутри,то я могу говорить и на русском,и на английском и на каком угодно языках.Главное,я внутри — бурят.Эта мысль пришла из Америки,она навязана американцами,которые,чтобы оправдать собственные потерянные традиции,говорят:«Я американец,но я ощущаю себя итальянцем.Я не помню своего языка,но внутри я итальянец американского происхождения,и это самое главное».Но они могут себе позволить,потому что их миллионы,а мы не можем – нас всего 600 тысяч.Если мы все начнём говорить,что дело не в языке – мы исчезнем.

Менталитет в языке.А мы учим иностранные языки – китайский,английский,немецкий,французский,а бурятский не знаем.И это такое большое предательство по отношению к своим предкам.У бурят очень много предателей в отношении языка,я бы сказал.Я считаю,если ты не говоришь на языке предков,то ты предаёшь их память.Или,например,люди говорят«я не люблю запах баранины,не хочу и не буду разделывать,есть какие-то субпродукты,что это варварство какое-то».Но это делали твои предки,получается ты плюёшь в своё прошлое,ты предаешь предков,которые дали тебе кровь,дали тебе жизнь.А ты чувствуешь себя таким продвинутым и цивилизованным,хотя ещё надо посмотреть,где настоящая цивилизация.

— Какой зритель приходит в театр?
— Зритель сегодня думающий,ищущий,анализирующий.Он нуждается в том,чтобы заполнить внутренний вакуум.Ведь не секрет,что у бурят образовался внутренний вакуум,мы неполноценны,утратили связь с самими собой,оторвались от своего прошлого.И в какой-то момент – годам к сорока наступает момент,когда человек стремится заполнить этот вакуум.И вот он приходит в театр и понимает,что ему нужна была самоидентификация.Для нас цель – создать умный театр,который даст зрителю твёрдую почву.

— Что вы готовы дать зрителю? Вот,например,Баир Дышенов (режиссёр фильмов«Улыбка будды»,«Наказ матери»,«Отхончик»,«Степные игры»— авт.) говорит,что зрителя,особенно бурятского зрителя,надо разозлить,надо ему показать его недостатки.
— Зрителя надо любит и прощать,только тогда он придёт в театр снова.Бывают такие спектакли где зрителя бьют,и он выходит весь избитый,если его спросить понравилось – скажет да хороший спектакль,меня хорошо побили,но в театр уже не вернётся.А если зрителя полюбить,понять и простить – тогда он будет возвращаться в театр.



 
Соелма Сандакдоржиева
20 апреля 2015
http://articles.chita.ru/72610/